В конце прошлой недели прошло публичное обсуждение петиции «против открытой и скрытой пропаганды ЛГБТ в РК». Министерство, предварительно заявившее о «частичной поддержке» петиции, пообещало принять окончательное решение до 6 августа. Казахстанские правозащитники, Human Rights Watch и эксперты ООН призвали отклонить петицию: они считают её дискриминационной.

Хотя текст петиции и короткий, в нём скрыто несколько важных тезисов, вокруг которых часто разворачивается дискуссия об ЛГБТ-пропаганде. Это тезисы о нездоровье, дисбалансе власти и традиции как социальной норме.

Мы попросили детского психолога и психотерапевта Максима Исакова разобрать петицию с точки зрения международных исследований и объяснить, имеют ли скрытые в ней утверждения научное и логическое обоснование.

Текст Максим Исаков

Редактура Таисия Королева

Первый тезис: гомосексуальность — это «болезнь»

В петиции Багила Балтабаева пишет, что детям «открыто навязывается» однополая любовь, пропагандируются «нездоровые отношения».

Первое, что бросается мне в глаза как психологу — это слово «нездоровые». Медикализация (процесс при котором не связанные с патологией явления рассматриваются как медицинская проблема и становятся объектом лечения — прим. ред.) любого явления — это классический способ для мягкого обоснования его дискриминации или запрета.

Действительно, до 1973 года гомосексуальность классифицировали как психическое расстройство. Идея о болезненной природе гомосексуального влечения оправдывала применение к людям медицинских или «лечебных» действий, по современным меркам скорее напоминавших пытки: людям демонстрировали гомоэротические изображения и параллельно подвергали электрическим разрядам, давали рвотные средства и вводили гормональные препараты, чтобы уменьшить влечение к представителям своего пола.

Однако после 1973 года в США и после 1992 года во всем мире использование медицинского дискурса стало невозможным. Сначала Американская психиатрическая ассоциация, а затем и Всемирная организация здравоохранения исключили гомосексуальность из Международной классификации болезней.

В научной и медицинской среде сегодня существует полный консенсус о том, что гомосексуальное влечение нельзя считать патологическим или аномальным.

Привычка консервативных лидеров мнений использовать медицинский язык все ещё осталась, но из-за отсутствия научного подтверждения эти слова перестали быть частью общемирового дискурса, а стали средством манипуляции. Это возвращает общество к принципам мышления, опровергнутым ещё в прошлом веке.

В 2012 году учёные Майерс и Фрост провели большое исследование в котором доказали, что единственный фактор, влияющий на здоровье ЛГБТ-людей — это опыт дискриминации, а не гомосексуальность как таковая. Это исследование доказывает, что у гомосексуальных людей нет заведомых предрасположенностей к психическим заболеваниям, если только они не находятся во враждебной или дискриминирующей среде.

Это также подтверждает ряд крупных научных исследований последнего времени. Использование медицинских терминов («нормальные отношения», «здоровое влечение») — это незаметная попытка исключить гомосексуальных людей из сообщества здоровых, то есть вновь сделать социальную среду враждебной для них.

Комплексное психологическое исследование показывает, что общественная стигматизация увеличивает риск развития у гомосексуальных людей депрессий, тревожных расстройств и зависимостей. Эти данные подтверждают: единственное, что может сделать гомосексуальных людей нездоровыми — это замаскированная попытка вновь незаметно исключить их из общества, объявив больными.

Второй тезис: ориентацию можно «навязать»

Второй скрытый тезис, который содержится в петиции — это сообщение о том, что ориентацию можно изменить или навязать с помощью пропаганды. Американская психологическая ассоциация (APA) сегодня опровергает это. В своём анализе множества исследований они показывают, что сексуальность определяется набором генетических и гормональных факторов и не может быть изменена с помощью медиа, «книжных лавок, экранов телевизоров и смартфонов», которых опасается автор петиции.

Косвенно этот тезис также подтверждают многочисленные исследования на близнецах. Публикации многократно показывали высокие показатели согласованности гомосексуальности среди однояйцевых близнецов по сравнению с разнояйцевыми близнецами и не-близнецами, что указывает на значительную роль генетики. Это генетическое влияние не может быть изменено внешними факторами, такими как воздействие СМИ или социальных сетей. Этот вывод действителен как для мужчин, так и для женщин.

Также этот тезис контринтуитивен: если сексуальную ориентацию действительно формируют медиа, то непонятно, откуда появляются гомосексуальные люди в гомофобных и патриархальных регионах. Какие именно медиа или пропаганда сформировали гомосексуалов в Советском Союзе, средневековой Европе или современной Чечне?

Третий тезис: представителей ЛГБТ становится все больше

Третий тезис, представленный в петиции, транслирует нам сообщение о том, что гомосексуальных людей становится больше. Объединившись, представители ЛГБТ-сообщества «крадучись и незаметно» формируют новую норму, распространяясь по земному шару.

Как ни странно, но этому доводу действительно можно найти статистическое подтверждение. Согласно данным Генерального опроса социального исследования (GSS) в США, процент людей, идентифицирующих себя как представителей ЛГБТ, увеличился на 2% за последнее десятиле​тие. Однако данные этих исследований нельзя интерпретировать однозначно.

Во-первых, у нас нет статистических данных, к примеру, столетней давности, чтобы провести полноценное сравнение. Во-вторых, мы можем предположить, что люди вплоть до недавнего времени вынуждены были скрываться, так как опыт открытого признания своей сексуальной идентичности был связан с риском дискриминации и насилия.

Вполне вероятно, что количество гомосексуальных людей во все времена было примерно одинаковым, просто за последние десятилетия стигматизация снизилась, и люди больше не боятся так себя определять. Это может выглядеть как статистический рост, однако по факту люди просто перестали прятаться.

Четвертый тезис: «традиционные ценности» в упадке

В тексте петиции сказано, что те, кто выступает против пропаганды ЛГБТ, «клеймятся ретроградами и консерваторами». Также, по мнению авторов, продвигается идея о том, что традиционные ценности — это признак отсталости.

Этот отрывок создает ощущение дисбаланса власти. Читая его, складывается впечатление, что в современном Казахстане консервативная повестка является слабо представленной, маргинальной, а настоящая власть находится у представителей ЛГБТ сообщества. Давайте разберемся, действительно ли это так, обратившись к статистике.

В 2015 году правозащитная организация Human Rights Watch указала на «провалы в законодательстве и политике» Казахстана, касающиеся сексуальных меньшинств. Люди, опрошенные организацией, выражали недоверие к полиции и органам власти, считая высокую вероятность насилия «суровой правдой жизни». В том же году британская правозащитная организация Article19 провела опрос среди 33 представителей ЛГБТ, и 88% из них утверждали, что свобода самовыражения в стране «невозможна».

Ранее, в 2009 году, фонд «Сорос-Казахстан» провел самое крупное на тот момент исследование о жизни ЛГБТ-людей в Казахстане. В опросе приняли участие 1000 представителей квир-сообщества, что позволило собрать важные данные. Например, 81,2% респондентов заявили, что общество «в целом относится к ЛГБТ с осуждением и неуважением». Каждый четвертый опрошенный подвергался насилию из-за своей ориентации, причём в 15% случаев насилие исходило от сотрудников полиции. Лишь 32% участников опроса сообщили, что их семья знает об их ориентации.

В 2023 году вышла интересная статья «Зачем махать флагом? (не)видимый квир-активизм в авторитарном Казахстане и России». В ней авторы, анализируя правозащитное движение в Казахстане, приходят к выводу о том, что чаще всего заниматься открытым активизмом здесь все ещё опасно. Большинство людей предпочитают менее «видимый» способ выражать свою поддержку — анонимные публикации в социальных сетях, подписание петиций, участие в образовательных инициативах. По мнению авторов, это связано с тем, что открытая защита права ЛГБТ влечет риски для большинства людей.

Можно вспомнить и некоторые недавние события: например, нападение на активисток Feminita в Шымкенте, когда полиция не защитила двух женщин, или закрытие просветительского проекта для подростков Казахстана. Также из фильмов в Казахстанском прокате периодически вырезают сюжетные линии или сцены, демонстрирующие однополые отношения.

Все это говорит о дисбалансе власти, но совершенно другого рода: казахстанские подростки по-прежнему лишены качественной и научной информации о гомосексуальных отношениях. В школах нет почти никакого сексуального образования, минимальные и довольно безобидные инициативы блокируются государством или консервативными активистами.

Данная петиция — попытка продолжить эту тенденцию и запретить любую альтернативную информацию, создать в Казахстане консервативный вакуум, в котором подростки не смогут получить никаких знаний, которые не соответствуют нормам «традиционных ценностей».

Что касается «семейных и личных трагедий», то их причиной чаще всего и становится отсутствие доступа к информации как у детей, так и у их родителей. Эта тема продолжает быть трагичной до тех пор, пока гомосексуальность становится причиной исключения из общества, порицания и дискриминации.

Исследования показывают, что отсутствие поддержки семьи у ЛГБТ-подростков приводит к высокому уровню стресса, развитию депрессий, пищевых расстройств. Взрослые люди также перенимают консервативную риторику. Принимая закон, основанный на антинаучных стереотипных суждениях, мы почти не оставляем казахстанским родителям шанса усомниться в правдивости консервативной повестки, принять и выслушать своих детей, начать с ними диалог.

Пятый тезис: традиции — это социальная норма

В тексте петиции Багила Балтабаева ссылается на опыт России и Узбекистана, где есть закон о запрете ЛГБТ пропаганды. В 2015 году вышла статья социолога Альфреда Эванса, в которой он рассматривал риторику российской власти с точки зрения теории социальной идентичности. В статье он указал на то, что с 2012 года российская власть начала открыто признавать национальной идеей консерватизм, а также противопоставлять свою идентичность Западу.

С этого времени в российском политическом поле стали часто звучать тезисы о том, что общество России нужно спасать от «распада традиционных моральных норм», но эти лозунги носят политический, а не научный характер. Задача этих рассуждений — создать единство моральных ценностей, то есть объединить общество под традиционной идеей и исключить возможность для инакомыслия среди людей.

Обратной стороной такой политики является исчезновение диалога. Угнетаемая группа исчезает из публичного поля. Свобода слова для неё перестает работать, так как любое высказывание трактуется как пропаганда. Все это создает видимость единства и сплоченности общества, которая на деле достигается невозможностью несогласных говорить.

Но кроме абстрактного исчезновения диалога, такие законы приводят к росту вполне реального насилия. Несмотря на то, что уголовные дела о преступлениях, совершенных на почве ненависти, в России почти не регистрируются, в 2019 году Европейский журнал криминологии опубликовал исследование, в котором статистически продемонстрировано, что количество жертв насилия среди представителей ЛГБТ-сообщества увеличилось в несколько раз после принятия в 2013 году схожего закона о «гей-пропаганде» среди несовершеннолетних.

К тому же, политическая риторика в этих странах не только отражает, но и формирует общественные настроения. Если в 2019 году по данным Левада-центра почти половина россиян (47%) поддерживала равные права для ЛГБТ-сообщества, то уже в 2021 году количество россиян, выступающих за равные права упало до 33%. Социологи связывают это с принятием за год до этого поправок в Конституцию, которые определили брак исключительно как «союз мужчины и женщины», законодательно зафиксировав новую этическую норму и единственную модель семьи.

Именно поэтому принятие таких законов опасно — оно поощряет дискриминацию и даёт одной социальной группе власть над другой, определяя её поведение как нормальное или желательное. В то время, как Россия открыто противопоставляет себя странам Запада, не стоит забывать, что международная политика Казахстан ориентирована на Евразийство и многовекторность.

Как на самом деле принятие петиции повлияет на детей и подростков

Во-первых, наши дети начнут патологизировать (ошибочное рассмотрение адекватных форм поведения как психиатрических симптомов — прим. ред.) себя. Не имея доступа к научным исследованиям, они будут принимать на веру то, что слышат от взрослых. Особенно это касается подростков, живущих в регионах и маленьких городах, так как они часто лишены доступа к качественному образованию. Обнаруживая в себе гомосексуальное влечение, подростки начнут считать его аморальным или нездоровым, навязанным пропагандой. И если сегодня они могут столкнуться с осуждением родителей, одноклассников и школьных учителей, то теперь они будут чувствовать, что их осуждает и государство, намекая, что они не должны рассказывать о своём влечении другим, чтобы не «пропагандировать» его. Это приведет к усилению у детей стыда и чувства незащищенности. Ведь если сейчас, даже сталкиваясь с дискриминацией или риском, они могут обратиться в немногочисленные фонды или сообщества, найти информацию в просветительских медиа, то после принятия петиции действие этих некоммерческих организаций окажется под угрозой.

Во-вторых, можно предположить, что изменения приведут к росту буллинга и травли в школах, большему количеству насилия среди взрослых людей. Законодательно закрепляя гетеросексуальность как единственную норму, государство даёт зелёный свет для дискриминации и угнетения. Многочисленные исследования показывают, что чем более инклюзивной является школьная среда, тем больше она защищена от буллинга и насилия. Чтобы обезопасить наших детей от агрессии, следует воспитывать их в атмосфере, где отличия являются видимой нормой, а не стыдливо замалчиваются и порицаются.

Именно поэтому столь популярная идея о том, что «жизнь взрослых — это их частное дело», которой госпожа Балтабаева завершает свою петицию, является вредоносной. Здоровому обществу нужен диалог. Подростки должны слышать разные мнения и сталкиваться с разными ценностями, как традиционными, так и прогрессивными. Они должны изучать историю и традиции, но также иметь доступ к современным научным данным. Они должны быть патриотами, но быть открытыми к диалогу. Их психика не пострадает от того, что они увидят разные семьи, судьбы и способы строить отношения. Видеть и уважать разное — единственный способ совершить собственный выбор, а не слепо прожить написанный кем-то сценарий. Создать информационный вакуум в современном мире, к счастью, уже не получится, так что взрослым осталось перестать бороться с ветряными мельницами и направить свою энергию на борьбу с настоящими проблемами. Ведь часто лучший способ помочь подросткам — это наконец оставить их в покое.