Учеба в медицинских университетах — долгий и сложный путь. Лишь после семи лет обучения студентам выдается диплом о высшем образовании и присваивается квалификация врача. Дальше нужно ещё пройти резидентуру, во время которой будущие врачи выбирают специализацию. При этом казахстанские студенты регулярно заявляют о плохих условиях обучения, высоких ценах на образование и отсутствии нужных для практики инструментов.

Мы поговорили с действующим врачом-педиатром Бектар Назым Мараткызы и доктором медицины и руководительницей MedSupport Ботагоз Каукеновой о том, с какими сложностями сегодня сталкиваются студенты-медики Казахстана и как это исправить.

Автор Таисия Королева

Назым Бектар, врач-педиатр

Назым окончила медицинский университет в 2019 году, пять лет назад. Она ведёт свой блог о медицине и трудностях, которые преодолевают медицинские работники. Перед тем, как дать нам интервью, Назым попросила рассказать свои истории, а также истории нынешних студентов медвузов со всего Казахстана.

О нарушении прав студентов

В главных корпусах сейчас уже, надеюсь, все условия есть для студентов. Но основная проблема была и есть в больницах, где у студентов проходят клинические практики или изучение более узконаправленных предметов. Там студенты сталкиваются с реальностью нашей медицины. В таких больницах нет специальных мест для раздевалок — а это очень важно, так как студенты должны быть постоянно в сменной обуви, хирургическом костюме или халате. Бывает, что предоставляют одно маленькое подвальное помещение, где все студенты вынуждены переодеваться вместе: и парни, и девушки.

А бывало, что помещение и не давали, приходилось переодеваться прямо в подвале, где люди проходят. Сейчас я понимаю, что это грубое нарушение прав студентов. В холодное время года приходилось тяжелее: не было места, чтобы безопасно оставить свои куртки, обувь, одежду. Давали подвальное помещение, где просто лежали вещи кучей. И с каждой группы должен был оставаться один студент, который сидел и охранял куртки своей группы — и, соответственно, пропускал пару.

Самое нелюбимые воспоминания о студенчестве — это когда мы учились в подвале.Там нет окон, канализационные трубы, маленькие кабинеты, в которых сидят по несколько групп студентов. Нет вентиляции, из-за отопительных труб очень жарко. В таких условиях тяжело воспринимается предмет, хочется просто дышать нормально. После таких пар головная боль и сонливость была нам обеспечена.

Нарушения прав студентов, связанные с отсутствием соответствующих условий для переодевания, являются серьёзной проблемой в образовательных учреждениях. Когда студенты вынуждены переодеваться в неподходящих местах или вовсе лишены раздевалок, это не только создает дискомфорт, но и нарушает их право на достойное обучение. Лишение студентов приватности может привести к стрессу и снижению успеваемости, а также подрывает уважение к личному пространству и безопасности. Образовательные учреждения обязаны обеспечивать адекватные условия, чтобы поддерживать здоровье и благополучие студентов.

Ещё одна боль студентов в больницах — это туалеты. Студентов не пускают как в уборные для ординаторов, так и для пациентов. Бывало, что во время пар думаешь и переживаешь, куда бы сходить в туалет, чтобы тебя не ругали.

Я закончила бакалавриат и интернатуру в двух разных университетах: в целом проблемы одни и те же. Но я наслышана об условиях в Назарбаев университете — там студенты учатся в шикарных условиях, что несравнимо с обычными медицинскими ВУЗами.

О сексизме и дискриминации

Я училась в двух разных университетах страны, и, наверное, мне есть с чем сравнивать. Были прекрасные преподаватели, которые могли зажечь в тебе любовь к предмету. К примеру, на бакалавриате в Семее у нас были очень требовательные учителя. Они делали акцент на развитие клинического мышления студентов, командную работу.

Но были и преподаватели, которые дискриминировали по половому признаку: парням ставили оценки выше, а девушек отчитывали за накрашенные ресницы. В своём кругу мы называем это «медицинским абьюзом». Девушек уговаривали не идти в хирургию, а «удачно выходить замуж». Девушкам и так непросто попасть в хирургию, в основном туда берут парней.

Об обучении на казахском отделении

Я окончила университет казахского отделения, но всю литературу читала на русском. Во-первых, просто не хватало книг; во-вторых, даже если они были, перевод был, мягко говоря, некорректный, непрофессиональный и с [большим количеством] ненужной информации. Казахская медицинская литература переводится обычно с русской медицинской литературы.

Как только выходит какая-то новость в мире науки и медицины, через пару лет она переводится на русский, и только ещё через пару лет, а может и больше, с русского переведут на казахский. Что, соответственно, говорит о том, что казахоязычная информация о медицине сильно отстала от реалий современной медицины.

Я свободно владею русским, и мне было чуть легче, чем другим студентам, которые не знали языка. Бывало, на парах дают какие-то задания, ты ищешь, не находишь на казахском, только на русском, и читая в голове на русском, сразу рассказываешь на казахском.

Это очень сильно затрудняет обучение, даже тормозит его. Так как медицинских терминов много, нужно постоянно искать перевод. Согласно диплому, я окончила университет на казахском языке, но по факту я получила все знания на русском. Бывало, что преподаватели на интернатуре просто не знали казахского и преподавали на русском.

Как государство может улучшить условия для студентов

Во-первых, нужно обновить все учебники казахских отделений. Конечно, это не сразу происходит, но важно хотя бы начать этим заниматься: заинтересовать наших крутых врачей, которые знают английский, придерживаются доказательной медицины и могли бы переводить литературу из первоисточников. При необходимости нужно привлечь к этому государственное финансирование.

Проводить проверки и анонимные опросы в больницах. Попробовать действительно увидеть эти проблемы, а не приходить на готовые красные дорожки с шарами. Нужно понимать, что все эти условия, в которых учатся студенты медицинских вузов, сильно нарушают их права. Нужно помнить, что само обучение медицине — это нелегко, так ещё когда у студентов нет базовых условий, к седьмому году обучения они сильно выгорают и теряют желание дальше работать. А работать им придётся, к сожалению, тоже в не лучших условиях.

Важно обеспечить современные лаборатории, симуляционные центры и оснащенные аудитории для практических занятий. Иногда бывает, что эти симуляционные кабинеты просто стоят, а студентов к ним не допускают, боятся, что что-то испортится. Также нужно думать о повышении квалификации преподавателей: организовывать регулярные тренинги и курсы, чтобы они могли следить за последними тенденциями и методологией в медицине.

[Также необходимо] развитие клинической практики: увеличить количество часов, выделенных на практическую работу в клиниках и больницах, обеспечить взаимодействие с опытными практикующими врачами. Предоставить студентам возможность участия в научных проектах, конференциях и исследованиях, выделить гранты и стипендии. Что даст в дальнейшем мотивацию студентам учиться и развивать науку в стране.

[Еще важно] создание благоприятной учебной среды: обеспечить комфортные общежития, доступные столовые и зоны для отдыха, а также предоставить психологическую поддержку и консультирование. Обустроить современные и удобные раздевалки, душевые и санузлы, специальные для студентов шкафы, чтобы спокойно оставлять вещи.

На интернатуре я уже училась в другом городе, но и там в научном институте педиатрии были отличные учителя, особенно по детской ревматологии. До сих пор помню эти горящие глаза преподавателя, которая с большим желанием показывала нам редкие заболевания. На кафедре детских инфекционных заболеваний мы проводили большую часть нашей интернатуры. И я думаю, это очень правильно (развивать эту кафедру — прим. ред.), так как сейчас, к сожалению, мы наблюдаем вспышку вакциноуправляемых инфекций в стране, а мы, амбулаторные врачи, которые изучали корь и коклюш как редкие заболевания, уже встречаемся с ними очень часто.

В целом, само государство и люди должны понимать связь между хорошими условиями медицинских работников и качеством оказания медицинской помощи в стране. Поэтому я также призываю всех проявлять свою активную гражданскую позицию, так как условия врачей коснутся и их тоже.

Ботагоз Каукенова, доктор медицины

Ботагоз Каукенова — доктор медицины, руководительница общественного фонда MedSupportKz и резидент Nazarbaev University. Ботагоз ведёт свой блог, где рассказывает о медицине и об условиях, в которых вынуждены учиться и работать медики.

«Дедовщина» и неуважительное отношение

Старшие зачастую не допускают молодых хирургов к операциям. Конечно, не везде так, есть прекрасные больницы с прекрасными специалистами. Но бывает, что молодые хирурги выпускаются из резидентуры, а их просто не допускают оперировать.

Это большая проблема, потому что единственный способ научиться хирургии — это набить руку. Из-за этого во многих больницах текучка, потому что человек уходит с учреждения, где ему не дают оперировать. А потом все жалуются, что зарплаты низкие.

В некоторых больницах не пускают студентов в туалеты. Допустим, туалет для сотрудников, а студентов туда могут просто не пустить. Сейчас такого меньше, я заметила, что есть улучшения. Но отдельная проблема, которая до сих пор распространена — это отсутствие условий для переодевания.

Для меня это очень странно, потому что такой принцип обучения врачей, когда студенты или резиденты проходят практику и обучаются в клинике, практикуется уже не один десяток лет. И неужели нельзя предусмотреть специальные комнаты? Из того, что мне присылали студенты: в первой городской больнице в Астане есть полуподвальное помещение, где находятся учебные кабинеты, и там же в коридоре стоят ширмы, на одной написано «мальчики», на другой — «девочки». Так ты и переодеваешься. Ребята сказали, что ширмы — это «лакшери» нововведение, которое поставили не так давно. До этого был просто коридор, где переодевались и девушки, и парни.

К тому же у них часто воруют вещи, потому что нет закрывающихся кабинетов и шкафчиков. Обычно бывает, что группа проходит практику, и одного человека оставляют пропускать занятие и дежурить, но потом этот человек вынужден отрабатывать, потому что пропуски в медицинском недопустимы. Я с таким не сталкивалась, но рассказывают, что за пропуски просили напрямую деньги. Или, например, зачёты не ставят, если не принесли деньги или не накрыли стол.

Доступ к литературе

В казахоязычных отделениях бывают проблемы с литературой. Мы учились в NU на английском, по американским протоколам, то есть информация постоянно обновляется онлайн. Ребята с казахских отделений жаловались, что литература у них устаревшая, а доступные книги — это только учебник, написанный их преподавателем. Информация получается очень однобокой. Некоторые ребята рассказывали, что и в русскоязычных отделениях их обучали по старым советским учебникам, по которым, кажется, ещё сами преподаватели учились. Это, возможно, утрировано, но информацию в университетах часто не обновляют, хотя в медицине новые данные появляются чуть ли не каждый день.

Назарбаев университет VS остальные вузы

В NU, наверное, самым большим отличием является уважение, которое к нам проявляли все наши преподаватели. Они всегда придут на помощь, поддержат, посоветуют, никогда не позволят себе уничижительных комментариев. С ними можно спорить, доказывать своё мнение. Из того, что мне запало в душу — у нас медицинское образование 4 года. Из них два года — теория, и два — практика в больницах. Один из преподавателей первые два курса обращался к нам по имени, как к студентам, а как только мы перешли на третий курс и начали помогать в больницах, сразу стал обращаться к нам по имени-отчеству, как принято в больницах. И называл коллегами, что для студента-медика очень грело душу.

Сколько получают будущие врачи

У резидентов, которые на гранте и не платят за своё обучение, зарплата сейчас 111 тысяч — и это ещё подняли! При этом ожидается, что ты будешь чуть ли не сутками не выходить с работы, если реально хочешь чему-то научиться. Ребята берут вторую, третью работу, часто в ущерб учебе. Ну или надеются на «рахметы» пациентов. И то, это если старшие поделятся. Эта культура укоренилась и нормализовалась, потому что нереально прожить на 111 тысяч в Астане, тем более когда у тебя семья.